Цитаты и фразы из «Бойцовский клуб» (1999)

Всё было и так самоочевидно. Мы с Тайлером лишь облекли это в форму. Это крутилось на языке у каждого, но мы с Тайлером лишь нашли этому имя.

Седьмое: бой продолжается столько, сколько нужно.

Берём количество выпущенных машин — А, умножаем на вероятную долю машин с неисправностями — B, и умножаем произведение на стоимость урегулирования вопроса без суда — С.

Бойцовский клуб — наш с Тайлером подарок миру.

Это не совсем честная попытка самоубийства. Это своеобразный призыв о помощи.

Большинство людей сделает чуть ли не все, чтобы избежать драки. Но только это необязательно.

— Аварийный выход на высоте 30 тысяч футов. Иллюзия безопасности. — Да, пожалуй. — Знаете для чего кислородные маски? — Чтобы дышать. — Кислород опьяняет. В катастрофических ситуациях вы впадаете в панику и вдруг эйфория, покой, и вы смиряетесь. Вот рисунок. Аварийное приводнение, а на лицах безмятежность, как у коров в Индии. — Это любопытная теория. — Кто вы? — О чем вы? — О профессии. — Что, хотите изобразить интерес? — (Смеется) Ладно. — В вашем смехе звучит отчаяние. — У нас одинаковые кейсы. — Мыло. — Простите? — Я произвожу и продаю мыло. Критерий цивилизованности.

У нас было задание — убить одним выстрелом двух зайцев — уничтожить предмет искусства и разбить филиал кафе.

— Я нашла сигарету. — С кем ты разговаривал? — Заткнись.

— Есть две чёрные рубашки? — Да, сэр. — Две пары чёрных брюк? — Да, сэр. — Пара чёрных сапог? — Да, сэр. — Две пары чёрных носков? — Да, сэр. — Чёрная куртка? — Да, сэр. — Триста долларов на собственные похороны? — Да, сэр. — Заходи.

Сумма страховки утраивается, если ты умер во время служебной поездки.

— Ты угрожаешь мне? Да пошёл ты на х**, ты уволен! — Есть выход получше. Вы даёте мне ставку независимого консультанта, зарплату я буду получать взамен на молчание о той информации, что мне известна. Мне даже не придётся приходить в офис. С этой работой я управлюсь и дома. — Кем ты себя, блядь, возомнил, чокнутый маленький говнюк? Охрана! — Я ухмыляющаяся месть Джека. Какого черта?! Больно! Ну зачем это! О, Господи! Нет, хватит. Не надо. Да что же это! О, Боже, нет, нет, нет!…

— Мне многое в тебе нравится. Ты умён, остроумен, ты восхитительный любовник. Но, ты невыносим! У тебя очень серьёзные проблемы с психикой. Глубокие проблемы. Тебе нужна профессиональная помощь. — Я не верну деньги. Считай, что это налог за дебилизм!

Отринуть всё, что не имеет подлинной ценности.

— Я не хочу умереть без единого шрама. — Это безумие, ты хочешь, чтобы я тебя ударил? — Точно. — Что, прямо в лицо? — Удиви меня. — Х***я какая-то. — Ё*** твою мать! Ты дал мне в ухо! — Ну, знаешь дружище, прости!

Наша великая война — война духовная. Наша великая депрессия — наша жизнь.

У меня было всё, даже стеклянная посуда с крошечными асимметричными пузырьками, служившими доказательством того, что они изготовлены честным, простым, работящим туземцем…

Ты — это не твоя работа. Ты не количество денег в банке. Не твоя машина. Не содержимое твоего бумажника. Ты не твои е***е шмотки. Ты поющий и пляшущий мусор этого мира.

Тайлер приснился мне в кошмарном сне или я Тайлеру?

— Ты нарушил обещание. — Боже, Тайлер! — Ты п***л про меня! — Тайлер, что за х***я здесь происходит? — Я просил тебя только об одном, об одной простой вещи. — Почему меня принимают за тебя? Ответь мне! — Я думаю ты сам знаешь. — Нет, не знаю. — Нет, знаешь. С чего вдруг люди будут путать меня с тобой? — Потому что… — Скажи. — Мы один человек? — Правильно. — Ты хотел изменить свою жизнь, но не мог этого сделать сам. Всё то, кем ты хотел стать — это я. Я выгляжу так, как ты хочешь выглядеть. Я е*** так, как ты хочешь е***ь. Я умён, талантлив, и, самое главное, свободен от всего, что сковывает тебя. Тайлера здесь нет. Тайлер ушёл. Тайлер исчез. С людьми это бывает каждый день. Они разговаривают сами с собой, видят себя такими, какими они хотели бы быть. В отличии от тебя, им не хватает смелости пустить это в ход по полной. Естественно, ты ещё борешься с этим, поэтому иногда ты это ты. А временами ты представляешь, что смотришь на меня. Ты дал себе волю стать Тайлером Дердэном! И теперь он все больше ты. — Но у тебя есть работы, целая жизнь. — Ты работаешь в ночную смену, потому что тебе не спится. Или сидишь дома и варишь мыло. — Марла. Ты е***ь Марлу, Тайлер. — Вообще-то ты е***ь Марлу, но ей это без разницы. — О, Боже. — Теперь ты понял в чём наша дилемма?! Она слишком много знает. Пора обсудить, чтобы из-за этого не сорвались все наши планы.

— То же самое. — Мне 25. Опять звоню и спрашиваю: «Папа, что дальше?». А он: «Не знаю, женись»! — Прямо как у меня. — Мы из поколения мужчин, выращенных женщинами. Поможет ли другая женщина в решении наших проблем?

Если можно проснуться в другом времени, и в другом месте, нельзя ли проснутся другим человеком? (+)

Под внешними покровами всего, что этот человек воспринимал как данность, росло и формировалось нечто ужасное.

— В какой компании вы работаете? — В крупной.

Помимо траханья, Тайлера и Марлу было не застать в одной комнате.

— Вы знаете, что смешав бензин с апельсиновым соком можно изготовить напалм? — Нет, я не знал, а это правда? — Правда. Взрывчатые вещества можно делать из подручных материалов. — Неужели? — Если захотите. — Тайлер, вы знаете, вы самый интересный из всех моих одноразовых друзей. В самолётах ведь все одноразовое, даже люди. — О, ясно. Очень умно. — Спасибо. — И вам это нравится? — Что? — Быть умником. — Вполне. — Превосходно. Так держать.

Вот послушай, эта статья написана от имени внутреннего органа. Я спинной мозг Джека. Без меня Джек не мог бы регулировать ритм биения его сердца, уровень кровяного давления и дыхание. Тут целая серия таких! Я сосок Джилл. Я толстая кишка Джека. Да, если у меня будет рак, я убью Джека.

— Могло быть и хуже. Например, если какая-нибудь женщина отрезала бы тебе пенис, пока ты спал, и выбросила бы его в окошко.

— Им придётся обратиться к стоматологу насчёт данных о твоих зубах. Знаешь, почему? Потому что по лицу тебя опознать не смогут. Я знаю твой адрес. Если за шесть недель ты не начнёшь учёбу на ветеринара, ты умрёшь. Беги домой. Беги, Форрест, беги. — Слушай, мне худо. — Представь, какого ему. — Да брось, это не смешно. За каким хреном надо это делать? — Завтрашний день будет самым дивным в его жизни, завтра покажется ему вкуснее любых деликатесов. — А ведь это верно.

Когда-то мы зачитывались порнографией, а теперь каталогами «Хорчау».

Третье правило: кто-то крикнул «стоп», выдохся, отключился — бой окончен.

Он был полон энергии, как будто вставил себе клизму с крепким кофе.

Четвертое: в бою участвуют лишь двое.

Каждый вечер я умирал… и каждый вечер возрождался вновь… из мёртвых.

Но ты не умираешь так, как умирает Клоуи.

— Мы поделим группы. Хорошо? Забирай себе лимфоцит и туберкулёз. — Туберкулёз бери себе. Моё курение там не к месту. — Хорошо, ладно. Насчёт рака яичек разговора быть не может. — Ну, скорее я имею право там появляться, в отличие от тебя. У тебя яйца на месте. — Шутишь? — Не знаю. Разве шучу? — Я беру себе паразитов. — Но не всех же паразитов? Может возьмёшь себе кровяных паразитов? — Я хочу мозговых. — Я возьму кровяных, но тогда органические поражения мозга мои. Хорошо? — Я не согласна. — Ты не можешь забрать весь мозг! У тебя четыре группы, а у меня всего две. — Ладно. Забирай всех паразитов. Они твои. — Нет. Я хочу рак кишечника. — Слушай мы его поделим. Бери первое и третье воскресенье.

— Второе правило бойцовского клуба… Это твоё? Поставь себя на мое место, думай как менеджер. Ты нашёл это. Как ты поступишь? — На вашем месте я был бы очень, очень осторожен на счёт разговоров об этом. Ведь человек, написавший это, опасен. И этот тихий и приличный с виду псих может вдруг сорваться и он начнёт метаться из офиса в офис, держа армалит АR-10 карабин, газовое полуавтоматическое оружие в руках и будет выпускать обойму за обоймой в своих коллег и сотрудников. Возможно, вы знакомы с ним многие годы и он очень, очень близок к вам. (Слова Тайлера звучат в моих устах.) А ведь когда-то я был таким славным парнем. А может, просто не стоит приносить мне всякий мусор, который вы случайно подобрали.

Так я познакомился с Марлой Сингер. Согласно её мировоззрению она могла умереть в любой момент. Трагедия в том, говорила она, что этого не происходит.

И когда жирный кот и смелый пёс, говорящие голосами знаменитостей, встречаются впервые в третьем колесе, на экране проскальзывает то, что внёс в картину Тайлер. Никто не осознаёт, что он видел, но все это видели: крепкий, большой член.

Господа, добро пожаловать в бойцовский клуб!

— Что бы вы хотели сделать перед смертью? — Написать автопортрет. — Построить дом. — А ты? — Я не знаю. Ничего. — Ты до х** жалок! — Почему? Почему? О чём ты говоришь? — Зачем я по-твоему взорвал твой дом? — Что? — Дойти до низов — это тебе не какой-то проклятый семинар. Перестань цепляться за все и прекрати все контролировать, и просто расслабься. Забей на всё.

Меня повсюду преследовало ощущение дежа вю. Куда бы я не приходил, мне казалось, что я там уже бывал. Это было похоже на погоню за невидимкой. Запах запёкшейся крови. Следы босых ног внутри круга. Аромат застарелого пота, похожая на запах жареных цыплят. Еще тёплый пол после состоявшегося накануне боя. Тайлер постоянно опережал меня на один шаг.

— Зачем ты прикладываешь пистолет к своей голове? — Это не моя голова, Тайлер, а наша. — Интересно. И куда же ты с этим пойдёшь, сын IKEA?

— Что уставился? Думаешь, тебя впустят в дом? Да никогда тебя не впустят в х*** дом! — Вали на х** с крыльца! Вали с крыльца!

Мои родители проделывали такой же номер годами. Презерватив — хрустальная туфелька. Его надевают, повстречав незнакомку. Танцуют всю ночь и выбрасывают. В смысле презерватив, а не незнакомку.

Мы работаем на ненавистных работах, чтобы купить дерьмо, нам не нужное. Мы пасынки истории, ребята. Без цели и без места. Мы не живём ни в дни великой войны, ни в дни великой депрессии.

— Пообещайте высылать мне зарплату — и вы не увидите меня никогда.

Рано или поздно мы все становились теми, кем хотел нас видеть Тайлер.

И тут я понял, что всё это: пистолет, бомба, революция, как-то связано с девушкой по имени Марла Сингер.

— Что ты тут делаешь? — Что? — Это мой дом. Что ты делаешь в моём доме? — Пошёл на х**. — Подружка у тебя ё****я, ничего не скажешь. Зато гибкая.

— Здравствуйте, арестуйте меня. Я главарь террористической организации, совершившей множество акций вандализма и нападений в городе. Она действует в столичном округе с количеством членов более двух сотен. Её подразделения уже возникли в пяти-шести крупных городах. Это строго законспирированная организация, многие из ячеек которой способны функционировать независимо от центра управления. Слушайте, поезжайте в тот дом — 1537 по Пейпер Стрит. Там у нас штаб. В саду за домом закопан труп Роберта Полсэна. В подвале вы найдете тазы, которые совсем недавно были использованы для получения большого количества нитроглицерина. Я считаю, что план состоит в том, чтобы взорвать управления этих кредитных компаний и зданий TRW. — Почему именно эти здания? Почему кредитные компании? — Чтобы уничтожить данные о кредитах. Ведь тогда мы все вернёмся к нулю. Возникнет хаос. — Пусть говорит. Я должен позвонить. — Я восхищён вашим поступком. — Что? — Вы смелый человек. Вы гений, сэр. Вы приказали, что если кто-нибудь будет срывать проект «Разгром», даже если это вы, мы обязаны отрезать ему яйца. Сопротивление бесполезно. Вы сама самоотверженность, мистер Дердэн. Какой пример для всех! — Вы совершаете ужасную ошибку, ребята. — Вы сказали, что это скажете. — Я не Тайлер Дёрдэн. — Вы сказали, что и это скажете. — Ладно, я Тайлер Дердэн. Слушайте меня. Вы получаете прямой приказ. Осуществление проекта отменяется. — Вы сказали, что это скажете обязательно! — Вы что, ох***и тут все? Вы же полицейские!

Пятое: бои идут один за другим.

Будь у меня опухоль, я назвал бы её Марлой. Марла — крохотная царапина на нёбе, которая зажила бы, если к ней не прикасаться языком, но не удержаться.

Самосовершенствование — это онанизм, а вот саморазрушение…

Когда освоение космоса пойдет во всю, названия будут присваивать в честь корпораций: созвездие «Ай.Би.Эм.», галактика «Майкрософт», планета «Стар Бакс».

Мы причиняем боль тем, кого любим, но оказывается, что бывает и наоборот.

— Когда думают, что ты умираешь, тебя правда слушают — А не только ждут своей очереди заговорить…

A умножить на B умножить на C равно X. Если X меньше затрат на доработку, то возврата не будет.

Тот, кто страдает бессонницей, не спит по-настоящему и толком не бодрствует.

Бойцовский клуб существует лишь в промежутке между началом боев и их завершением.

Второе правило клуба: не упоминать нигде о бойцовском клубе.

Девушка, которая там живёт, раньше была мила и обаятельна, но она утратила веру в себя. Она чудовище. Она скопище инфекционных человеческих отходов! Желаю вам спасти её!

Первое правило клуба: не упоминать о бойцовском клубе.

Люди всё время меня спрашивают, знаю ли я Тайлера Дердэна.

Я отвергаю базовые постулаты цивилизации о ценности материального имущества.

— Марле нужен не любовник. Ей нужен е****ик. — Помыться ей нужно. И не любовь это, а вид спорта. — Хочешь её трахнуть? — Нет. Нет, спасибо.

По утрам в понедельник я мог думать лишь о следующей неделе.

Так появился он. Тайлер Дерден.

Я ничего не говорил, люди предполагали худшее. Они рыдали громче. А я рыдал еще громче.

Я побывал во всех городах, куда летал Тайлер. Я не знал как или почему, но из пятидесяти баров я сразу находил нужный.

Вопрос этикета: как повернуться проходя мимо вас, задницей или мошонкой?

— Знаешь, что такое «дюве»? — Комфорт? — Одеяло, просто одеяло. А зачем таким как мы знать, что такое «дюве»? Это что, разве необходимо для выживания, как умение добывать пищу? Нет. — И кто же мы? — Мы просто потребители? — Правильно, потребители. Мы одержимы внешней атрибутикой преуспевания. Убийство, преступность, голод, всё это не волнует меня. А волнуют меня знаменитости и скандалы. Телевизор, где 500 каналов. Чье имя на бирке моих трусов трусах? Роугейн, Виагра, Олестра. — Марта Стюарт? — На х** Марту Стюарт! Марта полирует бронзу на Титанике. Мир скоро пойдет ко дну. Так что наплюнь на все эти диваны с зелёной полосатой обивкой. — Я считаю, к черту совершенство. К черту преуспевание! Я считаю, наплевать на все это, пора эволюционировать, возможно, что я не прав и это жуткая трагедия. — Просто вещи, это не трагедия. — Ты всего лишь лишился ряда атрибутов современного образа жизни. — Да, ты прав. Нет, я не курю. — Вероятно я получу страховку и… — Люди рабы своих вещей. То, что ты имеешь, в конце концов имеет тебя и становится твоим хозяином.

— Так ты просто спроси. Кончай со вступлением, и спроси, чувак. — А это не будет проблемой? — Будет проблемой попросить? — Можно я у тебя переночую? — Да.

Хочешь, я опишу тебе смерть? Тебе не интересно узнать, сможет ли моя душа говорить по телефону? Тебе когда-нибудь доводилось слушать замогильную трескотню?

Шестое: снимать обувь и рубашки.

— Мы думали, ты умер. — Нет, нет, я ещё жив.

Марла, посмотри на меня. Со мной правда всё хорошо. Поверь мне. Всё будет хорошо. Мы встретились в странный период моей жизни.

Мы продавали богатым женщинам их же жирные задницы.

Привет! Ты отменишь тщательное расследование и заявишь, что нет никаких подпольных групп. Иначе эти ребята отрежут тебе яйца. Одно пошлют в «Нью-Йорк Таймс», а другое в «Эл-Эй Таймс» в качестве пресс-релиза. Пойми, люди, за которыми ты гонишься — это те, на которых ты рассчитываешь. Мы готовим вам, выносим мусор, соединяем звонки, водим машины скорой помощи, мы охраняем вас, пока вы спите. Не е***ь с нами!

Я не находился на грани смерти. Мой организм не кишел ни раковыми клетками, ни паразитами. Я был сосредоточением тепла всего, что есть живое на этом свете.

Когда у тебя пистолет во рту, то разговаривать можно только гласными.

— Эй, послушайте, я же мучаюсь. — Ты мучаешься? Зайдите в Первую методистскую церковь вечером во вторник и посмотрите на ребят с раком яичек. Вот они мучаются.

И с ёлками в новый год также. Стоят, блестят… и — бам! — валяются на задворках, поблескивая обрывками мишуры. Подобно жертвам насильника. Белье изорвано, руки обмотаны изолентой.

Люди, встречающиеся мне во время перелётов — одноразовые друзья. Мы проводим вместе время от взлёта до посадки, не более того.

Иногда Тайлер говорил за меня:

— Он упал с лестницы. — Я с лестницы упал.

Сколько перья в жопу не втыкай, курицей не станешь.

Мой отец не имел высшего образования, но ему было очень важно, чтоб я получил его. Я закончил университет, звоню ему, спрашиваю: «Папа, что дальше?». А он говорит: «Устройся на работу».

— Остерегайся её. Ту х***ю, что она несёт, я в жизни не слышал. — Бог мой, меня так не е***и со времён начальной школы!

На большом отрезке времени шансы каждого из нас на выживание близки к нулю.

Клоуи, выглядела как скелет Мэрил Стрип, которого заставили улыбаться гостям, и проявлять чрезмерное радушие на вечеринке.

— Не разбив яиц, омлет не приготовить. — Умоляю, не делай этого. — Не я это делаю. Мы это делаем. Мы этого хотим. — Нет. Я этого не хочу. — Ясно, но «ты» не имеешь значения. Нам придётся забыть о «тебе». — Ты лишь голос в моей голове. — А ты голос в моей. — Ты е****я галлюцинация. Почему я не могу от тебя избавиться? — Я тебе нужен. — Нет, не нужен. Вовсе не нужен. — Эй, ты создал меня. — Я не создавал несчастное.

— Слушайте, червяки, вы не особенные. В вас нет красоты уникальной снежинки. Вы, как и все вокруг, разлагающаяся органическая масса.

— В древности люди заметили, что одежда лучше отстирывается в определённом месте над рекой. Знаешь, почему? — Нет. — Над рекой совершались человеческие жертвоприношения. Трупы сжигали, вода просачивалась сквозь пепел, образуя щелочь. Щелочь — важнейший ингредиент. Он смешивался с жиром трупов и в реку попадала густая, пенистая масса. Без боли, без жертв не было бы ничего. Для каждого отец — прототип Бога, а отец нас бросил. Что это тебе говорит о Боге? — Я не знаю. — Слушай меня. Ты должен понять, что Богу ты не нравишься! Он никогда тебя не хотел. И, скорее всего, он тебя ненавидит. Но это не самое страшное в жизни. На х** вечные муки, на х** искупление, мы нежеланные божьи дети… Ты должен понять тот факт, что когда-нибудь ты умрёшь. Понять, а не боятся этого. Лишь утратив всё до конца, мы обретаем свободу.

Даже канарейка не смогла бы засечь работу Тайлера.

— У меня выпал зуб, проклятье. — Эй, и Мона Лиза потихоньку разрушается.

— Говорят, что он родился в психбольнице. И спит всего один час ночью. Он великий человек. Ты слышал о Тайлере Дердэне? — Если честно, то да.

И вдруг, что-то произошло. Я расслабился. Полное самозабвение, тьма и тихая полноценность. Я обрёл свободу. Потерять все надежды — вот что значит обрести свободу.

— Ты то е***ь меня, то игнорируешь. То любишь, то ненавидишь. То нежен со мной, то ведешь себя как полный ублюдок. Я похоже описала наши отношения, Тайлер? — Что ты сказала? Как ты меня назвала? Повтори мое имя. — Тайлер Дердэн. Тайлер Дердэн. Ты е****й псих!

Сало затвердеет. Сверху будет глицерин. Добавим азотной кислоты, будет нитроглицерин. Добавим азотный кислый натрий и древесные опилки, будет динамит. Имея достаточно мыла, можно взорвать все, что угодно.

У Боба выросли сиськи, потому что в организме было слишком много тестостерона, и он повысил выработку эстрогена. Тут я и нашёл себе место…

Я купила это платье за один доллар. Оно стоило каждую копейку.

— Боб нашел клуб даже в Нью-Кастле. Его ты открыл? — Нет, я думал ты. — Нет!

Восьмое и последнее: тот, кто впервые пришел в клуб, примет бой.